– А ты не забыл о человеке по имени Пол О’Брайен?
– С этим проблем не будет, – отмахнулся Эдвард.
Дэн снова вскочил на ноги.
– Тебе не кажется, что ты переоцениваешь себя, Эдвард? Виктория – очень чувствительная девушка. Меня возмущает твое несерьезное отношение к любви и женитьбе. Скажи, а ты любишь ее?
Эдвард ненадолго задумался, потом ответил:
– Я говорил тебе множество раз, что не верю в любовь. Но я хочу на ней жениться, и я своего добьюсь.
– Ты полагаешь, что можешь выбрать жену, как выбираешь телку?
– Я бы выразился иначе, Дэн. Мне кажется, у нее есть все качества, необходимые моей жене.
– Ты думаешь, тебе достаточно улыбнуться – и Виктория упадет к твоим ногам? Вероятно, так было у тебя прежде, Эдвард, но она не похожа на других. Виктория слишком хороша для тебя. – Доктор рассердился и перешел на крик. – Я люблю ее и не стану молча наблюдать, как ты губишь ее жизнь!
– Не заходи слишком далеко, Дэн, – предупредил Эдвард.
– На этот раз ты зашел слишком далеко, – возразил Дэн. – Полагаю, тебе следует подумать о запасном варианте – на случай, если она тебе откажет, – добавил он с сарказмом.
Эдвард вскочил на ноги. Глаза его сверкнули.
– Черт побери, Дэн, такого я не потерплю даже от тебя!
– Не беспокойся, Эдвард, я ухожу. Мне нужно на свежий воздух. Но вот что я скажу тебе на прощание. Ты наконец встретил женщину, которую не в состоянии понять. И тебе не помогут ни твои деньги, ни твое обаяние.
– Не могу с тобой согласиться, Дэн, – проговорил Эдвард сквозь зубы.
Доктор молча проследовал к двери и с силой захлопнул ее за собой. Эдвард в задумчивости прошелся по кабинету. «Я добьюсь своего, – думал он, – и ничто меня не остановит».
В эту ночь Виктория почти не спала. Она беспокойно металась и ворочалась с боку на бок. Проснулась же задолго до рассвета и сразу отправилась в конюшню. Старый Нед, подметавший пол при свете фонаря, посмотрел на нее с удивлением.
– Вы что-то рано встали, мисс Виктория.
– Нет ничего лучше, чем утренняя прогулка, Нед.
– Вас что-то гложет, мисс Виктория?
– О… в жизни столько всяких проблем, – уклончиво ответила девушка и принялась седлать Бунтаря.
– Жизнь такая, какой мы ее делаем, – возразил старый Нед.
– Нет, не думаю… Порой наша жизнь зависит от других людей. – Виктория села на коня и взглянула на Неда. – Вернусь к обеду, – сказала она на прощание.
Старый Нед, опершись на метлу, провожал наездницу взглядом.
Виктория направилась к реке и откуда наблюдала за восходом солнца. Потом спешилась и, подбежав к берегу, набрала полную пригоршню прохладной воды и поднесла ко рту. Ей показалось, что вода в Вулф-Ривере сладкая на вкус. После этого она снова села на коня; Виктория бесцельно скакала по окрестностям, и прохладный ветерок обдувал ее щеки.
Девушку одолевало какое-то непонятное волнение; сердце билось у нее в груди как птица в клетке. Она гнала и гнала Бунтаря, но куда именно – не ведала.
Когда конь наконец утомился, Виктория спрыгнула с седла и пошла рядом с ним. Шла, не глядя по сторонам. Шла и думала: «О, Эдвард, но почему же ты стал врагом, почему?..» Внезапно она остановилась и воскликнула:
– Я люблю тебя, Эдвард! – И ее крик эхом прокатился по ближайшему каньону.
«Я люблю тебя, Эдвард!» Этот крик еще долго звучал у нее в ушах.
Час проходил за часом, а Виктория по-прежнему бродила вдоль каньонов. Эдвард Ганновер снова и снова возникал перед ее мысленным взором, и она вновь и вновь переживала те ощущения, что возникали у нее при каждом его прикосновении – ничего подобного Виктория прежде не испытывала. Но как бы он смеялся, если бы узнал о ее любви! Виктория поклялась, что никогда ему не откроется. Никто не выведает у нее эту тайну.
Солнце палило нещадно, и в какой-то момент Виктория вдруг поняла, что ей ужасно хочется пить; как жаль, что она не догадалась захватить с собой флягу с водой. Девушка запрокинула голову и с удивлением обнаружила, что солнце уже давно перевалило зенит; пора было возвращаться. Но в какой же стороне находится бабушкино ранчо?
Виктория огляделась. Она стояла на высоком утесе. Подойдя к краю, посмотрела вниз и увидела чистый сухой песок пересохшего русла реки. «Значит, где-то рядом вода…» – подумала Виктория. Внезапно она почувствовала, что земля уходит у нее из-под ног… Девушка вскрикнула – и рухнула в неизвестность. Несколько секунд спустя она ощутила резкую боль и почти тотчас же погрузилась в непроглядную тьму.
В середине дня Эллис Андерсон начала беспокоиться – ведь внучка обещала вернуться к обеду. Время шло, а Виктория не появлялась. Не на шутку встревожившись, отправила старого Неда к Дельгадо – она решила, что девушка задержалась у мексиканцев. Но Нед вернулся с плохими известиями: к Дельгадо Виктория не заглядывала. Теперь уже Матушка не сомневалась: с девушкой что-то случилось. Собрав своих лучших наездников, она отправила их на поиски внучки, а старого Неда – на ранчо Рио-дель-Лобо.
– Передай Эдварду, – сказала Эллис, – что нам нужна его помощь.
Эдвард поднимался на веранду своего особняка, когда вдруг увидел старого Неда, скакавшего во весь опор и что-то кричавшего. Эдвард тотчас же спустился вниз – он впервые видел Неда в таком возбуждении.
– Меня прислала миссис Андерсон! – закричал Нед, подъезжая к крыльцу. – Нам нужна помощь. Мисс Виктория еще до рассвета отправилась на верховую прогулку и до сих пор не вернулась. Мистер Ганновер, я боюсь, что с мисс Викторией что-то стряслось… Уезжая утром из дома, она сказала мне, что вернется к обеду. Я видел, что она была чем-то очень расстроена.
– Скажи, что уже предприняла Матушка? – проговорил Эдвард, нахмурившись. – Чтобы я не тратил попусту время.
– Она отправила всадников в Сидарвилл… и во все другие стороны.
– А к Дельгадо кто-нибудь ездил?
Старый Нед кивнул:
– Я сам был у них. Мисс Викторию они не видели.
– Уже темнеет. Едва ли нам удастся найти ее без факелов, – проговорил Эдвард. – Вот что, Нед, возвращайся к Матушке и скажи, что я тоже пошлю людей на розыски. Я дам Матушке знать, как только найду ее внучку.
Старый Нед кивнул и поскакал обратно. Эдвард же бросился в барак, где жили его работники. Несколько минут спустя всадники с факелами выехали на поиски. Следом за ними выехали Эдвард и Эстансио – управляющий считался одним из лучших следопытов в Техасе. Часа через полтора им удалось обнаружить следы девушки. Эстансио присел на корточки и принялся изучать опечатки копыт; Эдвард же светил ему факелом.
– Вот видите? – говорил мексиканец. – Это ее жеребец. Причем он шел налегке, я уверен. А вот и ее следы…
